Молодость моих родителей омрачила война.
Мама, Шипова Клавдия Варламовна, родилась в станице терских казаков Гребенской. От города Грозного 80 км. Малая родина отца, Петра Ивановича Дейкуна – деревня Корчёвое Хойникского района.
Клавдия Шипова
Пётр Дейкун
Мои родители из 271-й стрелковой дивизии, которая сформировалась в 1941 году в городе Орле и прошагала по фронтовым дорогам в составе 1 Украинского фронта до реки Одер. Солдаты и офицеры этого воинского подразделения были разных вероисповеданий и национальностей. Но все в кровопролитных боях защищали свою Родину под названием Союз Советских Социалистических Республик. Защищали, не щадя жизни.
Первым был направлен в дивизию отец. Призван Хойникским РВК в первые дни войны. Окончив во Львове офицерские курсы, отец прибыл в 271 стрелковую дивизию в чине лейтенанта в конце декабря 1941.
С третьего курса Махачкалинского медицинского техникума ушла на фронт добровольцем Клавдия Шипова. Ей не было восемнадцати, когда она прибыла в состав 271-й дивизии на место погибщего в роте 867 стрелкового полка санинструктора.
«Совсем девчушка. Куда ж тебя, милая, занесло? – подумал ротный Пётр Дейкун. – Сидела бы ты дома с мамкой. Война не женское дело. Тут смерть косит, никого не щадя»… А много ли было самому командиру роты? Всего 23 года.
Бывалые фронтовики оберегали Клаву и жалели. Однажды, когда несколько суток с боями выходили из окружения, пожилой солдат отдал санинструктору последний сухарь.
Оборонительный рубеж Вермахта Миус-фронт был создан немцами ещё в декабре 1941. 800 населённых пунктов в полосе 45-50 км строили неприступную вражескую оборону. Для укрепления использовались рельсы, деловая древесина Донбасских шахт. Под дулом автоматов заставляли наших стариков, детей и женщин раскатывать на брёвна собственные дома. Были сооружены цепи дотов и дзотов, пулемётные гнёзда и артиллерийские позиции. Ширина минных полей 200 м. Широкие траншеи и противотанковые рвы, проволочные заграждения сделали крутой берег реки совершенно неприступным. И всё же в мае 1943 года началась подготовка к прорыву. Перед Южным фронтом была поставлена нелёгкая задача: сковать цепью и разгромить донбасскую группировку гитлеровцев, не допустив переброски находящихся там вражеских сил в район решающего сражения на Курской дуге. Наступление началось с мощной артиллерийской подготовки. 271-я стрелковая дивизия должна была форсировать Миус и закрепиться на противоположном высоком берегу, где находились немцы. Мама рассказывала, как ползли солдаты вверх к немецким дотам и дзотам под проливным огнём врага. Немцы поливали их смертельным свинцом орудий, кидали из амбразур по крутому спуску гранаты. Сам вид скачущей гранаты, ожидание, когда и где она разорвётся – перед тобой или у боевого товарища на спине – приводил в ужас. К сожалению, многие мощные узлы и сооружения немецкой обороны оказались не подавленными артиллерией. Они выдержали даже прямые попадания авиабомб с наших самолётов. Ни по чём оказались и снаряды нашей дивизионной артиллерии. Вдобавок немецкое командование сразу ввело в бой большие силы авиации, которая эшелонами бомбила наши войска. Вода в реке Миус стала красной от человеческой крови. Выкосило половину роты отца. Нелегко приходилось и санинструктору Клаве. Она собирала с поля боя тяжелораненых. За проявленную доблесть при форсировании реки Миус мои родители получили по ордену «Красной звезды».
Моих родителей повенчала война. Они полюбили друг друга и сыграли свадьбу в землянке. И не было на моей маме белого платья и фаты. Наряд невесты – гимнастёрка и сапоги.
«Под Таганрогом 271-ю дивизию враг сильно потрепал, – рассказывала мама. – Обещали подкрепление, да нет его. Стемнело. Дали отбой. Отправила тяжело раненых в госпиталь, заснула крепким сном в уцелевшей на лугу скирде. Просыпаюсь, а кругом черно. Подкрепление с Азова. Лодки причаливают к берегу. На рейде стоят пароходы. Наши солдаты чертыхаются, да где же вы вчера были!?».
Привезли фляги со спиртом. Маме приказали разливать по кружкам. Только успевала черпать. Моряки всё подходили и подходили. Плесни, говорят, красавица.
«Потом пошли в наступление. Моряки кричали «Полундра» и выбивали штурмом фрицев из окопов. Фашисты называли их чёрной смертью и очень боялись. Отчаянно и дерзко шли врукопашную. Но как тяжело было остановить у раненого кровотечение. Многие не доживали до госпиталя от кровопотери. На фронте поверье ходило: два раза в одну воронку снаряд не падает. Вот я и натаскала. Последний здоровый попался. Тяжело ранен. Никак не могу с ним совладать. Совсем выбилась из сил. Вижу, снаряд летит. Прямо в ту самую воронку, куда я раненых определила. Подползла – ни одного живого. Упала на них и заплакала. До сих пор эта кровавая картина перед глазами стоит. Виноватая я перед ними. Сама им смерть уготовила», – рассказывала мама.
Она не любила вспоминать о войне. Только один раз удалось её разговорить. И очень сожалела об этом. У мамы разболелась голова. Фронтовая контузия напомнила о себе…
«Товарищ старший лейтенант. Вам срочно приказано явиться в штаб», – передал радист командиру роты П.И. Дейкуну. Старший лейтенант собрался, оседлал коня. Вернулся под утро с поникшим лицом. Мама встревожилась. Стала расспрашивать. Сказал: «Через час наступаем». Чувствовала, что-то печалит его душу. Потом обронил: «Родится дочь – назови Светланой. Ну, а если сын, пусть так и останется на земле Пётр Дейкун. Мама заплакала: «Ты себя хоронишь?». Он виновато улыбнулся и принялся утешать молодую жену: «Я уже три раза ранен и как видишь живой, воюю. Не берут меня пули. Заговорённый. Не плачь. Будем жить. После войны продолжим учёбу, дом построим, детей воспитаем».
С боями мои родители дошли до реки Буг. 11 марта 1944 при форсировании Буга отец погиб. Он выполнил приказ «Ни шагу назад» и посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени. Сорок лет после Победы искал меня этот орден. Нашёл в Республике Коми. Вручил мне боевую посмертную награду отца военком Троицко-Печорского района. Только в 2012 году я нашла на сайте «Подвиг народа» наградной лист: «В период боёв с немецкими захватчиками с 6 по 8 марта 1944 года за населённые пункты Яблоновка, Дзержиновка, Терешполь, Семки, за расширение плацдарма на правом берегу Южного Буга тов. П.И. Дейкун во время прорыва обороны противника под селом Яблоновка своей ротой первым пошёл на штурм вражеских укреплений с правого фланга. Решительными действиями и умелым манёвром выбил врага из укреплений, создал панику в лагере противника, который в беспорядке бежал, оставив на поле боя: одну 37-мм пушку, 4 станковых пулемёта, одну автомашину с военными грузами и 50 солдат и офицеров убитыми и ранеными. Тем самым П.И. Дейкун обеспечил беспрепятственное продвижение других подразделений и занятие села Дзержиновка. Во время расширения плацдарма на правом берегу Южного Буга 11 марта 1944 года в период ожесточённой контратаки противника командир роты П.И. Дейкун стойко держал занятые рубежи и отбил контратаку, несмотря на артиллерийско-миномётный огонь. Противник отступил, оставив на поле боя один средний танк, две самоходные пушки, три станковых пулемёта и убитыми 25 солдат и офицеров врага. В этом бою, мужественно отстаивая свои рубежи, тов. Дейкун погиб смертью храбрых».
В том последнем бою от роты осталось 13 человек, в том числе мама. Отец приказал ординарцу переправить её на другой берег, пока ещё не взорвали мост. Узнав от ротного, что их санинструктор Клава ждёт ребёнка, он крепко схватил её за руку и побежал к мосту.
Только мама шагнула на противоположный берег, как взлетел мост. Взорвали его наши, чтобы задержать танки. 271 дивизия отступала. Подкрепления не было. Да и не ждал его отец. Он должен был дать возможность дивизии отступить с наименьшими потерями. Ему было всего 25 лет. Моя мама овдовела в 21 год.
В августе мне исполнится 76 лет. Я никогда не видела своего отца. Но всегда бережно относилась к фронтовикам. По профессии я журналист, автор книг о тех, кто ушёл на фронт с берегов северной реки Печоры и не вернулся. 15 лет искала погибших. Одного нашла в Вене, других в братских могилах в Карелии, некоторых в Польше. В июле 2019 года в Троицко-Печорске был установлен памятник детям войны. Мне помогали воздать должное последнему поколению войны многие люди. Советом и средствами. Почётное право открыть памятник было предоставлено сыну погибшего солдата Ленинградского фронта Борису Тюфякову и мне, дочери погибшего офицера Украинского фронта. На памятнике начертаны придуманные мною слова: «Сиротства долю тяжкую несли. С голодной смертью жили по соседству. Война кровавая нам выкосила детство…».
У меня в Беларуси было 18 двоюродных братьев и сестёр. Я три раза ездила в Корчёвое к тете Люде, двоюродным сёстрам Еве, Соне и братьям Володе и Николаю. Сейчас почти никого не осталось. Есть только племянники. Если захотят со мною связаться, буду очень рада. А на Сахалине проживает большая родня моего отца. Мои дочери Жанна и Лена (его внучки), четыре правнука, одна правнучка и две праправнучки Поля и Анечка. Итого 9 человек! В них течёт кровь героя войны. Они почитают светлую память моего отца и своего предка. И каждый год в День Победы идут с его портретом в бессмертном полку. Мы гордимся!
С юбилеем Победы, дорогие земляки моего погибшего отца. Счастья, радости, здоровья и процветания желаю я всем жителям родного мне Хойникского района!
Светлана СЕКРЕТАРЁВА (Дейкун), дочь погибшего
офицера Великой Отечественной войны.
