Вместо зарплаты – баланда из брюквы: уроженка аг. Великий Бор Мария Александровна Кашперко попала ребёнком в фашистское рабство

Без срока давности Год исторической памяти

Вместительная бумажная папка носит имя «Дело № 21028030022».

Это материалы допросов и протоколов, которые нам предоставил прокурор Хойникского района Андрей Судом. В ней собраны истории нескольких десятков уроженцев нашего района, на долю которых выпало с малых лет узнать, что такое война и плен, рабство и страшный голод.

На этот раз остановимся на воспоминаниях уроженки аг. Великий Бор Марии Александровны Кашперко.

Её семья – родители и пятеро детей – жила на хуторе Нивки. Когда отца забрали на фронт, девочке исполнилось два с половиной года. Папа с войны, к сожалению, так и не вернулся.

В самом начале немецкой оккупации на хойникской земле её мать с детьми, старшему из которых было 12 лет, немцы заставили собрать пожитки и отвели в уже сожжённый Великий Бор. А дальше – в Германию, пешком.

В пути, вспоминала Мария Александровна, одна старушка (среди своих её называли Зоханка) кинулась бежать. Раздался выстрел – женщина упала. Фашисты решили, что беглая погибла. После войны выжившие свидетели того трагического случая были рады узнать, что пожилая беглянка выжила и даже вернулась на малую родину.

Когда наших земляков пригнали в Германию, семью Марии определили к немецкому барину. Кроме них в доме жили ещё четыре семьи. Все ночевали на полу, питались, что сами найдут. Тогда Маше уже исполнилось четыре с половиной года, она прекрасно запомнила, как приловчились отыскивать пропитание в урнах, куда немцы сбрасывали испорченную еду. По барской милости пригнанным белорусам давали баланду из моркови и брюквы. Такая «доброта» была неспроста – все, кто мог работать, своим трудом покрывали расходы на своё содержание. Пололи ряды со свёклой, например. За работниками зорко следил надсмотрщик. К тяжёлой работе привлекали и ребятишек. Детей, которые не успевали за остальными, жестоко избивали в наказание за нерасторопность. Мама Марии рассказывала, что ей приходилось пропалывать борозды за себя и ещё сыновьям помогала – Ануфрику, Андрейке и Федьке. Дочка тогда ещё к работе не годилась, а потому за ней присматривала в доме старшая сестра Анютка.

Одним из самых ярких воспоминаний из рабства Мария Александровна называет такой случай: мама ушла работать – направили подметать немецкий аэродром – а девчата отправились к урнам поискать еды. Там их и заметила владелица магазина одежды. Немка сжалилась над малышками и втайне позвала их к себе. Вымыла, хорошенько накормила, одела в новое. Вернувшаяся с работы мама даже сперва не узнала дочерей. Но это всего лишь маленький лучик в кромешной тьме тяжёлой рабской жизни.

Вскоре город, где были наши угнанные земляки, стали бомбить. Белорусы убегали спасаться в лес. Тогда обстреливали и его. Позже за всеми советскими семьями пришли каратели. Сказали, что поведут расстреливать в отместку за погибшего бауэрского сына, которого убили на фронте.

Дальше, как в замедленной съёмке: вот мама с Машей на руках идёт за детьми на погибель, вокруг слышится плач. Минута – и наперерез фашистам выходит освободительный отряд. Это американцы первыми добрались в те места эвакуировать советских пленных. Они отбили у немцев людей. На дворе стояло 9 мая 1945 года…

Семью Марии Кашперко вскоре отправили домой. Конечно, в родных местах не было и клочка живой земли – всё пепел и обугленные останки жилых домов. Со временем отстроились. Но это уже совсем другая история.

Записала Алеся ЯЧИЧЕНКО.



Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *