– Да окажет в этом милость свою Господь и Пречистая Матерь Его, и да оградит Он их силою Честного и Животворного креста от всякого зла, – шепчут губы Ольги Григорьевны.
И так каждый вечер, из года в год просит она Бога за детей своих, хотя давно уже они взрослые, имеют детей своих и внуков, а у неё пять правнуков. Волнуется сердце материнское о каждом, будет волноваться до последнего удара. И гордиться также. Старший сын Михаил в науку пошел, профессор. Но не стал мелочно-заносчивым перед земляками потому, что есть в нём крестьянская жилка, которая не позволяет перед простым тружеником учёностью своей кичиться. Дочь Катерина, которая родилась в военном сорок третьем, по медицинской линии пошла. Как окончила училище, так и работала в районной больнице до выхода на пенсию медсестрой. А младшая Юлия на культурном поприще себя нашла, Слабожанским сельским Домом культуры заведует. И дочь Лилию воспитала в своём духе: рукодельница, вышивки её да вязание не одну выставку украсили.
Бережно хранит Ольга Григорьевна старые фотографии. Пересмотрит их, и будто вся жизнь промчится перед мысленным взором. Нет только самого главного снимка, где стоит она на рушнике с Иваном своим, а над головами их короны держат княжи – её брат двоюродный и Иванов родной. Клянутся молодые во взаимной верности друг другу, испрошена священником и поддаётся им Благодать Божия для взаимной помощи и для благословенного рождения и христианского воспитания детей.
А кого Бог сочетал, того человек да не разлучит… Эти слова для тогда девятнадцатилетней девушки были как благословение на всю жизнь. Девять женихов сватов засылали к дочке первого председателя колхоза в Слабожанке. Не потому, что председательская дочка. Красивая да хозяйственная, скромница, но и боевая в меру. Бывало на Миколу (престольный праздник в их деревне) собирались три гурта: большой, средний и малый – по возрасту молодёжи. В большом и организовывала гулянье Ольга. Выкупали парни семечки да орехи у девчат. А те их самогоном угощали, чисто символически: какая же это пьянка, когда на 10-12 крепких парней две поллитровки? У сегодняшней молодёжи, наверное, это вызовет ироническую улыбку.
А как танцевала, песни пела Ольга под аккомпанемент чересчур уж серьёзного гармониста Змитера Сенько. Заслушаешься, засмотришься. И совсем не перебирала женихов председательская дочка. Отца слушала (без жены, которая умерла, он детей растил) да и свой ум имела. Потому и несла после венчания в Алексичской церкви пара вороных коней с бубенцами да лентами бричку, в которой сидел с ней Иван Корбит – парень степенный, работящий и лицом пригожий.
Отплясала, отпела свадьба, отшумели гости и стали жить молодые в свекровом доме. А чтобы и земли своей надел иметь, поделили дом на две половины, на два входа. Отдельная семья – значит, положено 35 соток земли.
Вначале колхозными яслями заведовала, потом вместе с мужем в полеводство перешла. 25 соток за день ржи серпом сжать – это не каждой крестьянке под силу. Таких всего четыре было в колхозе “Восход”: Мария Войтович, Маня Михаленко, Аксинья Корбит и она – Ольга Корбит.
Когда в новом доме встал на ножки и пошел первенец Мишка, на Западе уже раскручивались чёрные крылья мельницы войны. И пришла она на землю родную, кровавая и безжалостная.
– Ты обязательно вернёшься, – сказала мужу. – Потому, что я буду ждать и Бога просить за тебя…
Нет, не счастливая случайность и не судьба, а что-то более сильное хранило мужа: в сорок третьем после госпиталя приехал в краткосрочный отпуск, а в победном сорок пятом со слезами радости встречала она его с сыном и двухлетней дочуркой. И цвели сады… Они так больше никогда не цвели потом.
Не любит вспоминать Ольга Григорьевна трудные периоды. Как голодала сама и последнее отдавала детям, как под страхом смерти прятала у себя молодых людей, которые спасались от угона в Германию, как сама пряталась с детьми в лозняке. Тех зарослей лозняка хватило после войны, чтобы плести корзины на несколько деревень. Как было трудно после смерти мужа свыкнуться с тем, что не стало человека, бывшего опорой всегда и во всём. И эту боль в какой-то степени заглушала работа (до 70 лет она работала, последнее время уборщицей в клубе), внимание и забота детей и внуков.
Несколько часов беседы с этой умудрённой жизнью 95-летней женщиной (20 октября ей столько исполнится) пролетели незаметно. Не было того странного и страшного мира без души, без любви, где уходят в небытие вечные человеческие ценности, и люди не живут, а мучаются от недостатка тепла, тоскуют по уютному чистому дому. А такой мир бывает, встречается сегодня. При общении с Ольгой Григорьевной будто чистишь душу, становишься добрее. Чистота и уют в доме, чистенькая, кажется излучающая свет, старушка, и слова у неё чистые и светлые. Именно у неё, сложившей по кирпичику семейное счастье, вырастившей и воспитавшей с мужем хороших детей, хотелось спросить мудрый совет: как уберечь семью от распада, как быть счастливым?
И убедила она, что это вполне осуществимо, что главное в семейной жизни – дорожить достоинством друг друга. Ни словом, ни делом, ни гнусным слухом не оскорбить человека, с которым живёшь. Гармоничная жизнь складывается из множества взаимоуважительных, взаимообязательных мелочей. Это не только влюблённость, любовь, а, прежде всего, огромнейшее чувство долга, доверия, чуткость друг к другу. И, по её мнению, ведущая роль здесь принадлежит именно женщине. Её чистота духовная и физическая, скромность, умение краснеть от стыда. Именно чистота венчает женщину на ведущую силу в семейном водовороте. И тогда мужику, порядочному конечно, деваться некуда – кроме как любить, беречь её и быть счастливым. А в счастливых семьях вырастают красивые душой дети.
Владимир ДОЛГОЛЫЧЕНКО.
